Экстремальная фотография

Наталья Шляпникова

«Никогда не сдавайся» — девиз экстремального фотографа Андрея Каменева

Если соединить воедино Бэтмена, Ихтиандра и Джеймса Бонда со всем их богатым ассортиментом запредельных трюков, то получится Андрей Каменев — экстремальный фотограф с 28-летним стажем, покоривший всевозможные стихии и не желающий ни на секунду останавливаться на достигнутом. Работы Андрея знают все, кто увлекается экстримом и читает спортивные журналы. Календари и постеры с фотографиями труднодоступных мест земли наглядно доказывают зрителю старую аксиому: для человека нет ничего невозможного — нужно просто очень чего-то захотеть!..
— Андрей, как становятся экстремальными фотографами?
— В детстве и юности я занимался лыжами и спортивной гимнастикой. Спорт стал отличной школой жизни, тренировочной и образовательной базой, позволившей мне в дальнейшем воплощать в реальность все наполеоновские планы «покорения неровных ландшафтов». Фотографией занимаюсь с 1976 года, то есть фактически всю жизнь. Сначала снимал «Зенитом» красивые пейзажи, людей и цветочки, потом «потянуло на высокое», для чего поступил в Институт геодезии, аэрофотосъемки и картографии. После окончания вуза по распределению попал в летно-испытательный отряд при Министерстве радиопромышленности, где четыре года испытывал различное оборудование, летал в качестве бортинженера. Потом ушел в газету «Советский спорт», освоил профессию спортивного фотографа с экстремальным уклоном и с тех пор работаю в режиме freelance для самых разных изданий, чем, признаться, вполне доволен. На сегодняшний день мой фотоархив составляет около 500 тыс. снимков, из которых примерно 200 тыс. — цифровые отпечатки, а остальное — слайды и негативы. Так что я профессионально зарабатываю деньги фотографией уже лет пятнадцать. Кроме того, раз в год я обязательно путешествую по своему усмотрению: в Австралию, Америку, Израиль, Таиланд, Мексику, Индию… Везде стараюсь снимать эксклюзивные, технически сложно исполнимые вещи.
— Интерес к экстремальным развлечениям в нашей стране увеличивается параллельно росту народного благосостояния?
— Конечно, удовольствие стоит денег. Оборудование для разных видов экстремального спорта достаточно дорогое: костюмы, шлемы, парашюты, альпинистское снаряжение, «кошки», ботинки… Плюс — доставка спортсменов к месту прыжка, что бывает иногда очень нелегкой задачей. За последние десять лет появилось довольно много журналов экстремальной направленности. Одновременно начался активный процесс развития экстремальных видов спорта начиная с парапланов (1991 г.) и кончая сноубордом (1994 г.) И пошло-поехало: ролики, кайт, байки, скалолазание, дайвинг, B.A.S.E. и т.д. Причем армия маньяков-экстремалов год от году пополняется (улыбается).
— Назовите, пожалуйста, главную особенность спортивно-экстремальной фотосъемки?
— В отличие от других направлений, где фотографу дозволено быть скромным сторонним наблюдателем, в экстремальной фотосъемке нужно принимать непосредственное участие в происходящем: подниматься с лыжниками на склон, спускаться в ущелья, залезать со скалолазами на горы. Если ты всего перечисленного не умеешь, тогда, как говорится, «до свидания» — поскольку самые интересные точки съемок сразу становятся недоступными. Фотографу-экстремалу нужно уметь нырять, прыгать, кататься на горных лыжах, погружаться с аквалангом и т.п. При этом функции поддержки жизнеобеспечения должны быть отработаны до автоматизма, ведь главной задачей все же выступает фотосъемка. Вообще, в этой реальности нужно «вариться», а не заглядывать в нее время от времени, надо быть своим человеком в экстремальной тусовке, поскольку непроверенного чужака в опасное путешествие не возьмут.

— Неподготовленный фотограф может стать обузой для всей экспедиции, где каждый член отряда выполняет сразу несколько функций?
— Да, эта профессия требует от человека стать универсалом. Помню такой случай: как-то раз мы взяли с собой на Аляску двух парней, представившихся профессиональными телеоператорами. Ребята вылезли из вертолета на горный гребень, посмотрели вниз и… отказались наотрез принимать участие в «этом безумии»! Залезли обратно в вертолет и улетели. Пришлось мне взять на себя их задачу (и оборудование!) — спускаться с горы, снимая одновременно фотоаппаратом и видеокамерой.
— По большому счету, вы совмещаете несовместимое? Как удается сохранить хрупкую фототехнику при исполнении рискованных упражнений?
— Профессиональная техника не такая уж хрупкая, изготовители все же предусматривают для нее различные системы защиты. Но профи-экстремал должен расценивать ее как расходный материал — наравне с фотопленкой. Всегда существует риск уронить фотокамеру с обрыва, удариться о скалу, «хорошо» портит фототехнику соленая морская вода, даже просто брызги, не говоря уже о том, что фотографа может захлестнуть неожиданная волна. Поэтому я и беру с собой обычно две-три камеры, как говорится, на всякий пожарный случай.
— А еще необходимо иметь собственное снаряжение для экспедиций. Без чего не обойтись фотографу в таких путешествиях?
— Профессиональное защитное оборудование: шлемы, перчатки, обувь, рюкзаки, акваланги, палатки и все остальное, в зависимости от цели поездки. Разовая покупка подобных вещей может пробить ощутимую брешь в семейном бюджете, поэтому я свое оборудование приобретал постепенно, в течение нескольких лет. Я беру с собой, как правило, профессиональный рюкзак, в который помещается полный комплект фотооборудования. Поскольку вся используемая техника — электронная, включая компьютер и маленькую видеокамеру, приходится брать с собой кучу зарядных устройств. Плюс аналоговую фотокамеру и 5-мегапиксельную «мыльницу» на случай, если вдруг по каким-то причинам откажет мой Canon EOS 1Ds — цифровой фотоаппарат с разрешением матрицы в 11,3 мегапикселя — лучший на данный момент из всего, что предлагает репортажникам мировая фотопромышленность. Далее идут два основных рабочих объектива Canon DF 17/35 и 35/350, макрообъектив, всякие насадки и вспышка Canon 550.
Фильтрами не пользуюсь вообще, даже когда снимаю на слайды, поскольку считаю, что при правильной выдержке все цвета и так получаются естественно. Конечно, если снимать в автоматическом режиме в горах, то недодержка по снегу дает синий цвет. Но для того, чтобы этого избежать, как раз и существует ручная настройка — нужно просто уметь пользоваться фототехникой. За месяц путешествия «отщелкиваю» около 20 тысяч кадров, что занимает примерно 30—40 Гб памяти. Компьютерный диск при этом бывает заполнен «под завязку», поэтому приходится брать с собой еще и CD-RW-устройство для записи отснятого материала на съемные диски.
— Обрабатываете ли снимки в программе Photoshop?
— Минимально. Иногда шлифую некоторые фотографии для повышения визуальной презентабельности. Снимки практически не кадрирую. На некоторых кадрах убираю мелкие дефекты — провода, нежелательные блики, грязь.
— Какова специфика фотосъемки различных экстремальных дисциплин?
B.A.S.E. Это аббревиатура из первых букв слов — названий объектов, с которых предстоит сделать прыжок с парашютом. Точка, с которой прыгают, называется exit. «Экзиты» бывают природные и созданные людьми. Настоящий бейсер должен прыгнуть хотя бы по одному разу с четырех «экзитов»: со здания, с антенны, с моста и со скалы — это и есть основные площадки, английские названия которых составляют название вида спорта.
Найти новый exit — это самое интересное и одновременно самое сложное в данной дисциплине. Есть сложнодоступные «экзиты» — хорошо охраняемые объекты, высотные здания. Например, гостиница «Парус» в Арабских Эмиратах или статуя Христа в Рио-де-Жанейро. А есть какие-то расщелины, горные массивы, с которых смельчаки бейсеры пытаются прыгнуть, зачастую в первый раз. Выброс адреналина при этом происходит колоссальный! В этом виде спорта человек испытывает критический уровень страха.
Есть места более-менее доступные для фотосъемки. Например, в Норвежских фьордах тусуется много бейсеров, там подняться на плоские площадки «экзиты» тренированному человеку не составляет большого труда. А вот с местечком Лаутербрюнэ пришлось повозиться. Чтобы заснять пятнадцатиметровый «пятачок» между скалами, с которого прыгали бейсеры, пришлось самому вывешиваться на страховке с фотоаппаратом наперевес.
Горные лыжи. Самая сложная съемка — это, наверное, лыжи. Когда люди чувствуют запах снега, их бывает очень трудно заставить что-то делать «для картинки», срежиссировать кадр: подняться на нужную точку горы с наиболее подходящим для съемки освещением, сделать какой-то трюк, остановиться в нужном месте…
Основная география горнолыжных поездок такова: Новая Зеландия, Аляска, Камчатка, Красная Поляна. Дело в том, что именно в этих районах высокие горы очень близко расположены к морю. Поэтому там выпадает совершенно особенный снег — powder. Во-первых, его много. Во-вторых, он абсолютно идеален для катания по всем параметрам. Знатоки ждут его, как манны небесной, и, почуяв экстрим, как гончие добычу, с началом сезона неудержимо устремляются с горы. Чтобы кататься по такому снегу, нужно иметь достаточный опыт, хорошо чувствовать склон, иметь лавинный датчик, так как лавины в таких горах — не редкость. Фактически все, кто катается по powder, рано или поздно попадают в лавину. Если человека засыпает, его нужно найти в течение трех-пяти минут, иначе он задохнется под снегом.
Конечно, это довольно опасный вид спорта, поэтому он и называется экстремальным. Но всегда есть набор непреложных правил, которым инструкторы обучают новичков, стараясь свести к минимуму существующий риск. И нужно заметить, что настоящие профессионалы редко попадают в аварии. При безусловном риске всегда присутствует жесткий просчет ситуации.
Съемка происходит так. Оборудование я кладу в рюкзак, встаю на лыжи и спускаюсь, скажем, на середину горного склона… Затем останавливаюсь, расстегиваю несколько замков, снимаю рюкзак, рукавицы, достаю оборудование, настраиваю его — и все это ради трех-четырех кадров. Потом все убираю в обратной последовательности, перебазируюсь на другую точку съемки — и все по новой. И так — сто раз за день! Если катаешься с фотоаппаратом на шее, все, конечно, становится проще, но профессиональный подход требует иных усилий. Кроме того, спуск с фотоаппаратом на шее грозит выбиванием зубов, так что не стоит добавлять риска в это и без того не простое занятие.
Скалолазание. Фотографировать этот вид спорта, в некотором роде, проще. Всегда можно найти более-менее безопасную скалу для восхождения.
Серфинг. Непростой вид спорта с точки зрения фотографии. Съемка обычно производится с берега, для чего требуются мощные телевики от 600 до 1200 мм. К тому же нужно найти удачную точку съемки, с которой все хорошо видно. Из воды снимать не пробовал — волны очень мешают работе и вредят оборудованию.
Каньонинг. Спуски по водопадам — альпинистская дисциплина, которая «вышла» из спелеологии. Поединок один на один человека с горной рекой. Детально это выглядит так: спортсмен облачается в гидрокостюм, надевает спасательный жилет и каску, иногда еще — ласты, маску и трубку, после чего прыгает в водный поток. Тут нужно понимать, что кубометр воды весит тонну (примерно десять холодильников) и легко может сорвать веревку и угробить человека. Спасание в каньонинге организовано очень грамотно: каждые двадцать метров на берегу стоят специальные люди с так называемой «морковкой» — большим плавающим поплавком на веревке. Его кидают человеку в воде, затем подтягивают пловца к берегу. Медлить с этим процессом нельзя, потому что на горной реке — жуткие буруны, и за следующим порогом спортсмена уже может ожидать новый водопад или обрыв.
— А правда ли, что за экстремальными увлечениями кроется какая-то тайная философия?
— Просто некоторым людям хочется заниматься чем-то, приносящим радость, добавляющим перца в пресный коктейль будней. Непосвященному прыжок с парашютом кажется каким-то безумием, а на самом деле профессионалу он не приносит ничего, кроме радости и положительных эмоций.
То же самое — с лыжниками, каякерами и прочими экстремалами.
Тому, кто уже хорошо освоил обычный спуск с горы, рано или поздно обязательно захочется более сложной трассы, трудных склонов, опасных виражей — так люди и приходят к экстриму.
— Андрей! Дайте, пожалуйста, напоследок совет начинающему экстремальному фотографу.
— Совет один: никогда не сдавайся! Если у человека есть какое-то сильное желание, то нужно просто идти к цели прямой наводкой, и оно обязательно осуществиться. Все, чего мне хотелось в жизни, я всегда достигал: ездил на Белое море, жил с каннибалами в Новой Гвинее, побывал на Северном полюсе, снимал ловцов жемчуга на Филиппинах, проехал все пустыни Австралии и т.д. Давнишнее желание — объехать все Южные острова (Кергелен, Южная Георгия, Фолькленды, Антарктиду) я осуществляю поэтапно и постепенно, поскольку это очень дорогой район. Но все задуманное достижимо, просто реализация серьезных проектов ждет своего часа!

ФОТОДЕЛО

Предметная фотосъемка

Наталья Шляпникова

Макросъемка — любимый и популярный жанр фотоискусства. У фотолюбителей он пользуется популярностью при съемке цветов, насекомых и прочей милой микроскопической живности, у профессионалов — в предметной рекламной фотографии. В этом номере секретами макросъемки делится Влад Антонов — профессиональный рекламный фотограф, признанный гений предметной фотографии, которая последнее время стала очень востребована глянцевыми журналами. Причина повышения спроса на креативную съемку очевидна: на рынке появилось много различных товаров, нуждающихся в отстройке от конкурентов средствами изысканной, индивидуальной рекламы. Для чего как раз и требуется мастерство фотографа с безупречным художественным вкусом, умением оценить скрытый потенциал снимаемых вещей. Рассматривая работы Антонова, понимаешь: чтобы снимать макро, нужно быть философом…

— Влад, не у всякого человека хватит терпения подолгу возиться с мелкими вещичками в поисках единственно верного ракурса и композиционного решения. Почему вы выбрали именно предметную фотосъемку?

— В рекламную и предметную съемку ввел меня мой брат — Борис Антонов, многие коммерческие работы мы выполняем с ним совместно. Рынок диктует рост интереса к рекламной фотографии. За 10 лет работы на ниве «предметки» список моих заказчиков пополнили ювелирная фирма Mauboussin, журналы Harper’s Bazaar, «Офисиэль», «Эль Декор», Gala, «Домовой», «Птюч», Playboy, компании ОРТ, IKEA, Reebok, Procter&Gamble, Pepsi, пивовары — «Клинское», Henkel, «Эфес Пильзнер», «Стелла Артуа», «Бавария», «Старопрамен», ПИТ, Arla, Aventis, Lapin Kulta, РУЗКОМ, АО «Бабаевское» и др.
В предметной фотографии все решают характер и усидчивость. Причем процесс создания последней тоже иногда требует присутствия стилистов и визажистов (как и в модельной съемке). Фотограф-предметник всегда должен иметь в голове заранее разработанный творческий план, идею. Тогда в процессе работы останется только ее воплотить. А техника макросъемки позволяет показать на снимке мельчайшие, вплоть до неразличимых невооруженным глазом, детали предмета. Разумеется, нужно тонко чувствовать предмет, знать, как он поведет себя в различных средах (снег, вода, пламя).

— Какое оборудование вы используете для макросъемки?

— Я снимаю профессиональной камерой Mamiya RB Pro SD, в комплекте с которой иногда использую удлиняющие кольца (если нужно снять предмет максимально крупно). Макросъемка всегда происходит с использованием штатива, поскольку глубина резкости имеет важнейшее значение в предметной съемке с увеличением. Еще в моем распоряжении есть Mamiya 645 Pro TL и карданная камера. У камеры Mamiya есть специальная шкала для макросъемки. Когда выдвигается мех, пользователь видит таблицу с указанием параметров: на сколько ступеней нужно открываться, в зависимости от расстояния до снимаемого объекта. Например, если на объектив надевается кольцо, диафрагма должна быть открыта на 1,5 и более ступеней. Особенности каждой камеры я записывал и со временем запоминал.

— Грамотно выставленное освещение — залог успеха в предметной съемке?

— Освещение объекта напрямую зависит от свойств и фактуры предмета. Часто при съемке используются фонари с различными насадками, рассеиватели и отражатели. Основной свет, как правило, используется один. Использование того или иного оборудования обычно зависит от качеств снимаемого предмета. При съемке маленькой драгоценности иногда, как ни странно, приходится завешивать большой софт-бокс, а для других камней требуется точечный источник освещения. Задача фотографа — чтобы все детали изделия выглядели красиво, эффектно, гармонично и представляли собой единое целое с окружающим контекстом, чтобы композиция не распадалась. Повторюсь: крайне важно иметь хорошее представление о фактуре предмета и его свойствах — как он отражает свет, имеет матовую поверхность или бликует. Свет можно дать сверху, сбоку или снизу — скользящий. Материал и идея диктуют, как «положить» свет.

— Как подбирается фон для того или иного предмета?

— Фоны — это особая песня. Я уже долгое время коллекционирую всякие, на первый взгляд, совершенно бесполезные предметы, внешний вид которых кажется мне интересным:
потрескавшийся на солнце кусок битумного покрытия для крыши, фрагменты необычной ткани, пестрого картона, металлической трубы, фанерку с разводами краски, кожаный лоскут. Можно использовать покрытый мхом рубероид, заплесневевшую от дождя доску, красивый спил дерева. Все это может пригодиться при макросъемке.
За счет фона и освещения можно придать предмету цветовой оттенок, подчеркнуть или приглушить его собственную фактуру, а главное — озадачить зрителя («Это правда, что фотограф приклеил кактус на спину живого слона?»).

Как это было…

Примечание: Все работы созданы без использования компьютерной графики.

Ящерицы в яйце. Один из немногих случаев, когда пришлось иметь дело с живыми объектами фотосъемки. Ящерицы норовили, разумеется, убежать со стола. Поэтому пришлось приклеить шустрых тварей к столу при помощи вязкой жидкости, каждую — за одну лапку. Зверушки, сразу скажу, не пострадали и после съемки были благополучно отпущены на свободу.
Гранат и прозрачное яблоко. Этот снимок был сделан впрямую на слайд — один в один. То есть на один кадр дважды был отснят сюжет. Вся сложность заключалась в том, чтобы положить огрызок ровно на то же место, где до этого лежало яблоко — миллиметр в миллиметр, без малейшего шевеления. Местоположение яблока я заранее пометил булавками. Тогда еще не был так развит Photoshop, так что этот эксперимент представлялся мне крайне интересным. За счет наложения изображений я добился эффекта прозрачности — огрызок просвечивает сквозь яблоко и как бы находится внутри.
Подставка для кассет. В макросъемке многое зависит от ракурса. Стоило установить подставку в необычное положение и добавить листья домашнего растения, как первоначальное предназначение предмета сразу нивелировалось. Листья похожи на щупальца, протянутые неведомым животным сквозь ограждение.
Как правило, зритель не сразу догадывается о том, какие вещи я использовал в качестве объекта съемки и начинает гадать — что же такое изображено на фотографии?
Кактус в горшке. Цветок находится в обычном горшке, который я раскрасил масляной краской — потребовалось цветовое пятно для контраста и оживления натюрморта. При макросъемке задником композиции может служить все, что угодно, поскольку изображение дальнего плана всегда размыто. В данном случае — это пластинка группы «Битлз». Кактус освещен ровно сбоку, поэтому хорошо прорисованы иголки и рельеф.
Кактус со швейными иголками. Кактус на самом деле — маленький, а иголки — всего-навсего обыкновенные швейные иглы, купленные у коробейника в подмосковной электричке. Стальные иглы противопоставлены иглам живым — извечная борьба индустриального и натурального начала.
Баранка, заклеенная пластырем. Одна из последних работ с неожиданным сюжетом. Знаете, как бывает за чаепитием: разломишь баранку, чисто механически, а есть ее уже не хочется… Что с ней делать? В интересной картинке обязательно должно присутствовать несколько сюжетных пиков. Здесь это требование соблюдено: есть большая баранка, заклеенная и — несколько мелких, цепляющихся за нее, подобно звеньям цепи. Так возникает знаковость картинки. Композиция вызывает многослойные ассоциации. Может, это смешно — говорить о сюжетах в отношении неживых предметов, но я так не думаю. Во многих моих слайдах что-то было, есть или будет происходить. Везде присутствует явная или скрытая динамика, которая и выстраивает сюжет.
Какого размера баранки — тоже не очень понятно. При макросъемке теряется ощущение реального масштаба, а сложная фактура объекта часто усугубляет это ощущение.
Перышко плавает в тазике. На самом деле — в сиденье пластиковой табуретки, в лужице воды, оставшейся после дождя.
Два перышка с переплетенными тенями. Кажется, что это какие-то танцующие на столе перья-самописцы. На самом деле, перышки лежат между стеклами. Стекол несколько — четыре штуки. И между ними зажаты последовательно два пера и куски бумаги, которые как раз на просвет и дают эффект тени. В каждой креативной картинке, как в кинофильме или в романе, должен присутствовать пик неожиданности. В художественном произведении этот пик вызывают перипетии сюжета, а в фотографии — многоплановость, наслоение смыслов.
Черные перья в туши. Тоже технически сложное исполнение — черное на черном. Перо было намочено в туши и положено на поверхность данной жидкости. Потом оно утонуло, и повторить по новой этот эксперимент уже не представлялось возможным — блики уже так не ложились. В общем, на первый взгляд кажущиеся простыми кадры имеют на поверку сложную структуру и ветвистую историю создания, о которой можно рассказывать часами, поскольку нет предела фантазии художника и творческим экспериментам.
В «перьевой» серии было еще белое перо — на искусственном снегу.
Когда снимаешь белое на белом, все зависит от баланса. Чуть-чуть переконтрастил, перетемнил и все — изображение «проваливается». В макросъемке все балансирует «на грани».
Наиболее сложные по технике исполнения работы:
Гвозди в мишенях. За кажущейся простотой — долгий труд по воплощению задуманного. Креативный снимок, призванный вызывать ассоциации со стрелами Робина Гуда, потребовал забивания нескольких гвоздей в одну точку, для чего пришлось распилить их на четыре части. Гвозди были 15 сантиметровой длины, стальные. Пилить их было довольно нелегким делом…
Для того чтобы каждая шляпка светилась, был задействован отражатель.
Зашнурованное яйцо. Сидел и монотонно ковырял хрупкие яйца в течение нескольких дней. Сначала — иголкой, потом высверливал дырочки вручную сверлом. Самое неприятное — когда пять отверстий уже сделал, а на шестом — яйцо ломается. Потом вынул из старых ботинок металлические кольца — держатели для шнурков, вставил их в скорлупу, продел шнурок. Все. На самом деле, я больше всего не люблю описывать фотографии и вопрос: «Что вы хотели этим сказать?». Предпочитаю, чтобы зритель давал собственную трактовку моим сюжетам. Каждая фотография — это маленькая история, вызывающая у человека некоторое настроение. Причем у разных людей — разное.
Советы
1) Приобрести хороший фотоаппарат с макрообъективом, дающим качественное изображение хотя бы 1:2. Можно купить удлинительное кольцо для макросъемки, или, что несколько хуже по оптике, но на любительском уровне вполне приемлемо, — увеличительные линзы, которые надеваются на объектив.
2) Трепетно ухаживать за аппаратурой. Перед съемкой специальной грушей обдуть объектив, чтобы ни одна пылинка не попала на стекла. Для макросъемки это крайне важно! Если вы имеете привычку вытирать пальцем линзу, оставляя на стекле жирные следы, глупо ожидать от оптики скрупулезной проработки мельчайших деталей.
3) Не бойтесь воплощать свои самые безумные фантазии! Замысел, который кажется вначале слегка идиотским, впоследствии может оказаться революционным в плане своей новизны и энергетики.
4) Рекомендую делать дубли по плотности. И в макросъемке, и в постановочной фотографии это особенно важно.

ФОТОДЕЛО