Александр Блотницкий — активный фоторепортер. В журналистике с 1983 года, закончил кафедру кино и фото мастерства в Институте культуры и искусств в Кемерово. На последнем курсе получил два международных диплома и сразу после института был принят в областную молодежную газету фотокорреспондентом. Снимал первые шахтерские забастовки, приезд Ельцина (еще не президента) в Кузбасс, аварии на шахтах, наводнения. Ему пришлось побывать в командировках от Калининграда до Владивостока, от Архангельска и до Эльбруса. Как успешный репортажник участвовал в российских и международных фотовыставках, сотрудничал со всеми крупными информационными агентствами. Публиковался как в России, так и во многих известных изданиях за рубежом. Завел многолетний роман с техникой Nikon, прочность и надежность которой демонстрирует не только в условиях повседневности, но и в самых непростых, а порой и очень опасных ситуациях.
— Вообще все началось с музыки… В молодости, как и полагалось в те времена, у нас с ребятами был школьный ансамбль, который пользовался популярностью в городе. И как — то мы решили сделать всего коллектива на крыше. Сфотографировались, пошли проявлять и вдруг в доме отключили холодную воду, и пришлось промыть пленку в горячей воде. Вся эмульсия просто попыпла. Безумно обидно до сих пор. Решил, что надо переснять. Вот и пришлось взять в руки фотоаппарат второй раз, так и не расстаюсь с ним до сих пор. Тогда я решил, что все надо делать профессионально, а для этого серьезно учиться фотографии.
А чему учат четыре года будущих фотографов?
Если бы все эти годы учили фотографии… В те времена, например, следовало штудировать и сдавать зачет по книге генсека Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», непременно изучать научный коммунизм. А то вдруг снимешь не то или не так, не в ракурсе диалектического материализма… Кроме шуток, очень много ненужных предметов. Хотя, у нас очень узкая кафедра была, мы очень серьезно изучали именно кино и фото. Два года общее образование по кино и фото: обработка материалов, режиссура и кинодраматургия, монтаж, дикторское мастерство и культура речи. Многие сокурсники теперь успешно снимают документальное кино и даже игровое, работают операторами и режиссерами на телевидении. И раньше и сейчас многие с юмором и даже недоверием относятся к тому, что бывает фотограф со специальным высшим образованием. А вот и бывает! Но образование образованием, но стать профессионалом, попасть на работу в хорошее издание было не просто. Требовалась удача. Мне такая удача подвернулась. Мало того, что меня сразу взяли в областную газету, так ведь я еще попал в среду очень профессиональных людей, у которых было чему поучиться.
— Как определить качество работы репортажного фотографа? Как понять, насколько он хорош как мастер?
— Здесь своя специфика. Раньше вся фотография была постановочная. Официальным газетам и журналам нужен был «глянец». Не в том смысле как сейчас — пышногрудые девушки на лаковой обложке. Глянцевался образ «простых людей», образ страны, в которой им посчастливилось жить. Чем интереснее фотография срежиссирована, тем ты, как фотограф гениальнее. Например, приезжаешь ты на шахту, у тебя на съемку пятнадцать-двадцать минут. Непременно надо снять выход бригады «на гора». А шахтеры выходят из клети после тяжелой смены, им не до тебя и редакционного задания, быстрей бы отмыться и по домам. Вот и уговариваешь народ остановиться, попозировать, зачастую с помощью парторга. Времени в обрез, поэтому действуешь по заранее отработанным схемам. Знаешь, где солнце, где плакат с Лениным, кто должен быть впереди. В результате на первой полосе появляется яркая фотография черных от угольной пыли людей с белозубыми улыбками. Именно то, что хотела видеть партия. Это прямолобый подход. Но даже в те времена можно было работать иначе. Стараешься расшевелить ребят. Анекдот расскажешь, бутылочку коньячка достанешь, за жизнь поговоришь. И вдруг появляются настоящие живые лица. И тебе судорожно нужно отснять вот это все живое и ненадуманное.
Когда работаешь для газеты, то выдаешь за год до сотни фотографий тех же шахтеров. И профессиональная гордость не позволяет повторяться. Вот и старались, создавая по мере сил и способностей отечественный, советский фоторепортаж. Были большие мастера своего дела. Как в это же время снимали на Западе, мы видели лишь издалека. По газетам, которые все же попадали нам в руки, по каталогам фотовыставок. Тем не менее, мы понятия не имели, какой может и должна быть живая репортажная фотография.
Репортажная фотография — это, прежде всего документ той объективной реальности, остановленный с помощью фотокамеры. Поэтому высококлассным репортажным снимкам суждена долгая жизнь, некоторым даже вечная. Когда я начал работать с западными агентствами, то начал подстраиваться под них и от постановочной фотографии перешел к жанровой. Множество художественных средств использовать. Очень многое зависит от твоего личного видения, снимаемого сюжета, потенциала, культурного восприятия и всего остального. В любой удачной фотографии не только кусочек чьей-то жизни, но и тебя. Постановочная фотография или арт подчинена режиссуре. Если ты подойдешь к газетному киоску, то увидишь одинаковые как один обложки журналов с вылизанными приближенными лицами. В России только два журнала используют документальную фотографию для обложки. Это Русский репортер и News Week. И эти журналы сразу выделишь из общей массы.
По сути, ты, снимая ту самую объективную реальность, можешь снимать все, что угодно?
Когда ты снимаешь для кого-то, ты все равно снимаешь для себя. Мимо красивой картинки старайся не проходить, в следующий раз может ее может и не быть. На ситуацию нужно реагировать моментально. Сейчас, слава Богу, профессиональному фотографу не надо задумываться о том, с кем сотрудничать. С появлением в интернете фотобанков, фотостоков, которые составили сильную конкуренцию всегда существовавшим новостным агентствам, ты можешь размещать огромное количество фотографий даже двадцатилетней давности, они когда-нибудь будут востребованы. Если тебе условно нужно найти картинку с дровами, ты вводишь в поиск дрова и выбираешь из огромного количества то, что именно тебе нужно. Сейчас можно снимать все: новости это для новостных агентств, красивые картинки для стоковых и так далее.
— Я как — то просматривала книгу с лучшими фотографиями Путина и поняла, что их ценность только в нестандартной ситуации и присутствии эмоций.
— Ценность все же в самом персонаже, но вообще-то ты права. Чем нелогичней ситуация, тем сильнее картинка, это касается любой фотографии. Примеров тому много. Достаточно вспомнить хрестоматийный портрет Эйнштейна с высунутым языком.
— Ты совсем недавно побывал на Антарктиде в качестве фотокорреспондента. Думаю, количество нелогичных ситуаций там должно зашкаливать.
— Шесть лет я снимал для Reuters и France-Press. В агентствах, как ни странно не было снимков северного полюса. И неожиданно мне предложили поехать туда в составе экспедиции Касперского в честь шестидесятилетия Содружества наций. Вылетели мы из самого южного города на Земле, жаркого чилийского Пунта-Аренас, в ледяную пустыню, на антарктическую базу Patriot Hills. На самой южной точке мира общими усилиями был водружен флаг экспедиции, знаменуя силу коллективной работы. Так как средняя температура в этом регионе минус 50 градусов Цельсия, шампанское и торжества отложили до возвращения обеих команд на базу Patriot Hills, где путешественникам предстоял праздничный обед в честь исторического события.
Команда была многонациональная в составе семи женщин из шести стран Содружества (Брунея, Кипра, Индии, Новой Зеландии, Сингапура и Соединенного Королевства) чтобы добраться до Южного полюса, они преодолели расстояние в 900 километров, везя за собой на санях по 16 килограммов провизии и оборудования! Члены группы из Брунея, Ганы и Ямайки и с Кипра стали первыми в своих государствах покорителями ледяного континента, а участницы из Индии, Сингапура и Новой Зеландии стали на Родине первыми девушками, побывавшими на Южном полюсе.
Сорок дней девушки шли к южному полюсу на лыжах от края материка. Некоторые девушки первый раз встали на лыжи, были две южноафриканки, но их сразу эвакуировали, потому что они обморозились.
Там была очень интересная работа — на побережье, я мог снимать все.
— Как долго вы добирались? Это же огромный путь.
— Перелет в Антарктиду, это тридцать часов полетного времени: четыре до Парижа, пятнадцать до Сантьяго, пять до Пунта Аренас и пять часов до базового лагеря Patriot Hills. А вот на сам Полюс — еще четыре часа на небольшом канадском самолетике.
— Кто-то обеспечивал вашу безопасность?
— Все наши перемещения контролировала канадская компания, так же обеспечивала снаряжением всю экспедицию, курировала все действия. Два дня мы проходили у них подготовку. Канадцы просчитывают все возможные и невозможные ситуации, они очень трепетно относятся к своим клиента.
— Что привлекательного, кроме экстремальных условий есть на Южном полюсе для авантюристов?
— Антарктиду, как материк открыл русский мореплаватель Белинсгаузен и сравнительно недавно в 1820 году. А на сам Южный Полюс добрался Амундсен в только в 1911.
Антарктика никому не принадлежит, все государства, которые там присутствуют, проводят там научные исследования. В основном это государства, которые расположены вокруг: Чили, Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Америка. Есть и Россия. Наши базы, расположенные в разных частях Антарктиды следят за состоянием климата и проводит научные разработки. Американская внутриконтинентальная полярная станция Амундсен-Скотт была построена в 1959 году, стоит на сваях и является фундаментальным зданием.
На Южном полюсе есть горный массив Winson, недалеко от базового лагеря Patriot Hills, куда канадцы возят альпинистов на различные экспедиции. Среди альпинистов есть клуб покорителей семи вершин и для них высший пилотаж — подняться на эти семь вершин мира, одна из которых массив Winson.
Из Patriot Hills покорителей вершин возят на маленьких самолетиках на Winson. Чтобы сюда попасть они платят очень большие деньги от тридцати до шестидесяти тысяч долларов, в зависимости от маршрута. Мы наблюдали тех, кто покорил Winson, но пренебрег правилами безопасности. Они ленились мазать лицо защитным кремом и моментально обгорели и обморозились, лица были сплошь покрыты струпьями. Но люди идут на это чтоб покорить вершину.
Patriot Hills — это база с хорошими условиями, мы там жили восемь дней. Там никуда нельзя отходить без раций.
Вообще на Антарктике все очень серьезно. Экипировка была очень серьезная и суперсовременная, что-то мы арендовали здесь, что-то покупали в Пунта- Аренесе, или у канадской туристической компании. На краю Антарктиды, где океан довольно комфортные условия и плюсовая температура, а на самом полюсе в разгар Южного лета температура может быть в пределах 20-30 градусов мороза.
Ты обязан был носить на себе в качестве экипировки две баночки с питьевой водой и для отходов. На Антарктиде нельзя сорить вообще, ты все должен забирать с собой. Мы даже курили в Patriot Hills в пепельницы, которые продуманы так, чтобы пепел не разносило ветром. Девчонки, которые прошли девятьсот километров, вынуждены были тащить с собой все, что взяли и все, что переработали. Только на полпути, то есть, пройдя четыреста пятьдесят километров, их встречали люди из агентства и забирали у них все отходы, что-то добавляли, еду и другие необходимые вещи. После этого девушки шли дальше. Все отходы, кстати, вывозятся на материк.
— Что оказалось для тебя самой большой проблемой?
— Для всех участников экспедиции самая большая проблема была высокогорье. Очень тяжело дышать. Сразу начинаешь потеть и задыхаться, а если ты начинаешь потеть, то сразу промерзаешь. В Patriot Hills было минус десять, мы жили в палатках восемь дней и обогревались собственным теплом, в палатке не было обогревателей. В быту мы использовали солнечные батареи. Кстати фотооборудование все вытерпело и зарядки хватило с избытком. Нам даже удавалось выходить в интернет, правда, работал он очень медленно. Мы смотрели, как BBC передает информацию: они снимались и только с материка Пунта-Аренас передавали информацию. У нас же была своя тарелка, и мы отправляли новогодний двухминутный сюжет для телевидения, который шел трое суток непосредственно с Южного полюса. На отправку пяти картинок у меня уходило 8-12 часов.
Есть еще одна проблема — над Антарктикой отсутствует озоновый слой, из-за чего есть опасность получить солнечный ожог. То есть, там нет привычной атмосферы, поэтому у всех участников было двое очков одетых сразу, потому что, если ты десять минут смотришь на солнце, и оно попадает на роговицу глаза, оно ее выжигает. Кожа также мгновенно обгорает. В Москве мы покупали солнцезащитные крема самой большой плотности.
Погода без конца преподносила сюрпризы. Она могла измениться в течение пятнадцати минут. От самого базового лагеря до южного полюса тысяча километров. Мы на самолете прилетаем, и если погода меняется, то можем застрять там на какое-то время, и мы должны обходиться тем, что у нас есть.
— Что значит, поменялась, на сколько поменялась?
— Там может быть минус двадцать восемь градусов, солнце, ты не ощущаешь мороза, твое снаряжение выдерживает минус шестьдесят градусов мороза.
Но самое страшное — не мороз, а ветер. За несколько минут солнце ушло за тучи, и температура сразу упала на десять градусов и стала минус тридцать восемь, подул ветер, и сразу стало страшно, потому что при ветре возникает ощущение даже не минус тридцати восьми градусов, а минус пятидесяти.
— Ты что-нибудь делал, чтобы обезопасить не только себя, но и технику?
— Я докупал перчатки, чтобы чувствовать камеру, меня предупредили, чтобы я у бабушек купил шерстяные перчатки. Те, что продаются в спортивных магазинах «дышат» и могут прилипнуть к металлу и можно потом снять перчатки вместе с кожей.
В Сибири я снимал в минус сорок два голыми руками или использовал перчатки с одним пальцем, чтобы чувствовать кнопку затвора и не ощущал сурового холода. На Южном полюсе это невозможно. Для туристов спортивные перчатки более менее подходят, но при работе с металлом — нет.
Я не представлял, как будет вести себя техника. Основная проблема для сегодняшних камер — это питание, то есть аккумулятор, так же работа оптики и автофокусировка, это все должно было не подвести на морозе. Я пообщался с фотографами, которые работали в Норвегии и они сказали, что Nikon отлично работает на морозе, единственная сложность-это перепад температуры из мороза в тепло, могут залипнуть шторки. Меня предупредили, чтобы я не снимал из мороза в помещении. В Nikon действительно хороший аккумулятор. Я запасся аккумуляторами и некоторые даже не использовал. На удивление у меня с Nikon проблем вообще не было.
— То есть техника оказалась очень выносливой?
— Первый раз, когда мы пошли на законсервированную чилийскую базу в полутора километрах, мы испытали что такое ветер, я взял пару объективов и коробку без вертикальной ручки. Думаю, десять градусов, тепло, батареи заряжены. Неожиданно изменилась погода.
Поменялся ветер и моментально похолодало. В такие моменты, если у тебя есть даже полоска открытой кожи, ты сразу промерзаешь. И этот ветер моментально посадил аккумулятор. Это единственный случай, когда погода повлияла на камеру. На тройке и на кропнутой камере аккумуляторы вели себя исключительно хорошо, я их даже ни разу не менял. За шесть часов съемки на морозе, батарея села всего на пятнадцать процентов.
Из- за конденсата ты не можешь просматривать картинки и подглядывать в видоискатель, поэтому пришлось камеру нести, не пряча в куртку. Чтобы лед не покрывал камеру, и я мог видеть экспозицию, приходилось задерживать дыхание.
— На качество изображения это не повлияло?
— Когда мы прилетели, была не очень низкая температура — минус десять. Поскольку у нас был длинный перелет, то было ограничение по весу, и я мог взять с собой максимум две камеры. У меня было пять объективов и мне приходилось жертвовать тем, что я не могу взять Nikkor 300/2.8 и еще одну полноматричную камеру Nikon D3. Второй камерой была Nikon D300s. В силу того, что у меня были две разных камеры с разной матрицей, я мог использовать один объектив, который на разных камерах фокусное расстояние на одном 300, на другом 450. Из-за ограничения по весу пришлось обходиться недорогими линзами, но они проявили себя очень здорово, все работало, все крутилось, все было классно.
— Что ты снимал?
— Сама Антарктика поражает своим безмолвием сразу, ты только приземляешься, а там такая тишина! Рядом с Patriot Hills c одной стороны горы, а с другой ледяная равнина и вокруг тебя «ходит» солнце. Таких интересных карточек, как в режимное время, когда низкое солнце или вечерний свет не получается. Одна и та же картинка, только с разным светом. Получается тот же павильон, когда крутишь моноблоки. Солнце — это такой же источник света, как в студии моноблок (зонтик на штативе). Интересные сюжеты — это появление облаков.
Облака, перекрывая солнце, давали классные картинки. Съемка велась в форматах JPEG, NEF и JPEG без сжатия (это нужно было для экономии, поскольку у нас был IRIDIUM, что дало первыми выйти в интернет на Антарктике. До нас никто не выходил. Чтобы не обрабатывать NEF файлы, в целях экономии я снимал JPEG и высылал для агентств REUTERS, Associated press, France Press.
На Южном полюсе можно снимать одни облака, они так разительно меняются. Когда стоит полярный день, солнце не заходит, а крутится над головой, когда тучи появляются такие интересные виды над холмами. Ты ловишь свет и состояние природы.
Благодаря человеческим силам и надежности техники мы можем любоваться снимками самых непостижимых мест на земле, исключая все трудности пребывания.
NIKON
NIKONistD90
alika2010.wordpress.com 